Содержание

1.Введение

Есть множество исторических источников. Например: мемуарная литература. Мемуары - это разновидность документальной литературы, литературное повествование участника общественной, литературной, художесвенной жизни о событиях и людях, современником которых он был. Обычно включают и жизнеописания самого автора.

Крупнейшим в стране хранилищем вещественных, изобразительных и документальных памятников Отечественной войны 1812 года является Государственный Исторический музей. Основу этого комплекса составили фонды Музея 1812 года (существовавшего в начале ХХ века в Москве), которые в 1920-е гг. были переданы в ГИМ, а также материалы из собраний крупнейших русских коллекционеров П.И. Щукина, А.Д. Черткова, Е.В. Барсова, поступившие в Исторический музей по их завещаниям. Среди документальных материалов указанных коллекций, хранящихся в Отделе письменных источников ГИМ, одними из наиболее интересных и богатых по содержанию являются воспоминания участников Отечественной войны и заграничных походов русской армии 1813-1814 гг. В них ярко и образно запечатлены события той эпохи, даны картины крупнейших сражений и портреты знаменитых полководцев1812 года.

В этой исследовательской работе я поставил перед собой две задачи. Одна из них показать и сравнить события 1812 года, и как они трактуется в разных источниках. Это очень интересно, когда находишь какие-либо различия, расхождения в разных источниках. Например, в учебниках и энциклопедиях нет подробностей, и может, даже нет того, что есть в воспоминаниях какого-либо современника 1812-ого года. А вторая, показать воспоминания современников, их взгляды на войну, их восприятие.

Я считаю, что тема, которую я рассматриваю в моей исследовательской работе была, и будет актуальна. Актуальность этой темы состоит в том, что здесь идет речь не о какой-то войне, которая нас не касается, а об Отечественной войне, где русские люди защищали свою Родину. Народ вышел на защиту своей Родины-матушки, которая их кормила, и растила. Все люди, все сословия, осознали, что Россия заслуживает большего уважения, и что её стоит защищать, даже ценой своей жизни!

Эта тема будет всегда и везде обсуждаться потому, что в ней участвовали очень интересные личности такие как: Наполеон Бонапарт, Михаил Илларионович Кутузов, Барклай-де-Толли , Петр Иванович Багратион, генерал Раевский и многие, многие другие.

Замечательность этого события, война 1812 года, заключается ещё и в том, что впервые были использованы новые стратегические манёвры, которые часто приводли к победе. Эта война показала незаурядность русских полководцев и искренний патриотизм народа.

2.Основная часть.

Характеристика источников.

Критериями отбора материалов для моей исследовательской работы являлись: достоверность воспоминаний (участие авторов в сражениях и походах 1812 - 1814 гг. подтверждается документально их послужными списками и аттестатами); их содержательность - с точки зрения описания непосредственно боевых действий.

Одним из источников моей работы явились "Записки о 1812 годе" С.Н. Глинки. Я воспользовался этим источником потому, что С.Н. Глинка, во-первых, был современником событий 1812-го года, во-вторых, он был участником этих событий, и, в-третьих, он сумел донести до наших дней отзвуки тех великих событий, которые и по сей день учат нас восхищаться славным прошлым России, любить свою Отчизну и беречь её.

Вторым источником, которым я пользовался, были "Воспоминания воинов русской армии" 1812-ого года. В воспоминаниях содержится описание военных действий, начиная с вторжения наполеоновской армии в Россию 12 июня 1812-ого года и кончая вступлением русских войск в Париж 18(30) марта 1814-ого года. Например, в "Исторических записках" Г.П. Мешетича, даны яркие, запоминающиеся описания сражений под Островно и Смоленском, нарисована "чрезвычайно трогательная, печальная и разительная" картина бегства жителей Смоленска из объятого пламенем города, которую автор наблюдал с противоположного берега Днепра.

Но особенно впечатляет патетическое описание Бородинской битвы, близкое по силе эмоционального воздействия к "Очеркам Бородинского сражения" Ф.Н. Глинки (сам Мешетич сравнивал Бородинскую битву с Куликовской). В "Исторических записках" содержится чрезвычайно ценные сведения, дополняющие историю этого крупнейшего сражения Отечественной войны 1812 г., о котором, казалось бы, известно все до мельчайших деталей.

Начало войны.

Соотношение сил.

С апреля начались передвижения великой армии. В июне 1812 г. у Наполеона около Немана и Вислы было почти 420 тысяч челевек, на юге уже был готов австрийский вспомогательный корпус Шварцеберга в 30 тыс. человек. В более близких резервах - в Польше и германских странах - численность ещё около 130 тысяч. Конечно, этих колоссальных сил казалось достаточно, чтобы раздавить обе руссские армии, которым выпала непосредственная задча защищать россию. Он считал, что у Барклая-де-Толли и у Багратиона вместе немногим 200 тысяч человек. На самом деле было нескольким менее.

12 июня 1812-ого года "Великая армия" Наполеона, переправившись через Неман, и вторглась в пределы Российской империи. Русская армия была разделена на три далеко стоящих друг от друга группы (1-я западная армия под командованием военного министра генерала от инфантерии М. Б. Барклая-де-Толли, 2-я западная армия под командованием генерала от инфантерии П. И. Багратиона, и 3-я западная армия под командованием генерала от кавалерии А. П. Тормасова). Александр Первый находился при штабе армии Барклая. "Я не положу оружия, - заявил он, - доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моём".

А вот как звучит начало войны в "записках" С.Н. Глинки:

"В достопамятный и бурный 1812 год жил я в переулке Тишине близ Драгомиловского моста. 11 июля на ранней заре утренней разбудил меня внезапный приход хозяйки дома. Едва вышел я к ней, она со слезами вскричала: "Мы пропали! Мы пропали!"-и подала мне печатный лист. То было воззвание к первопрестольной столице Москве от 6-го июля из Полоцка. Прочитав воззвание, я сказал: "Благодарите бога, сударыня! Где заранее предвидят опасность, там примут и меры к отвращению ее. Будьте спокойны и молитесь богу!"

Наскоро одевшись, полетел я в Сокольники на дачу к графу Федору Васильевичу Ростопчину, поступившему вместо графа Гудовича на чреду Московского генерал-губернатора. Не слыша еще громкой вести о грозной опасности, исполинская Москва объята была сном и безмолвием. Тишина владычествует на поверхности океана до воскипения волн: то же нередко бывает и с областями земными. Из недр глубокого безмолвия вылетает роковой удар грома; смотрим: откуда он грянул? Слышим новые удары и-теряемся в недоумении. Поэт сказал:

"Кто дышит, не дремли!"

Это теперь излилось из души моей. А тогда спешил с одною мыслию; с мыслию-отдать себя Отечеству за отечество... "Хотя у меня нигде нет поместья; хотя у меня нет в Москве никакой недвижимой собственности и хотя я не уроженец московский, но где кого застала опасность Отечества, тот там и должен стать под хоругви отечественные. Обрекаю себя в ратники Московского ополчения и на алтарь Отечества возлагаю на триста рублей серебра".

Таким образом, 1812 года июля 11-го, мне первому удалось записаться в Москве в ратники и принесть первую жертву усердия".

Как вы заметили, что во всех учебниках, говорится о начале войны 12 июня, это подтверждается и в других источниках, однако, в записках С.Н. Глинки есть опровержение этому, там говорится, что Глинка успел записаться в ратники 11-го июня, из чего следует, по Глинке, что война началась 11-го июня.

О внезапном нападении Наполеона на Россию не может быть и речи, поскольку военное командование русских войск подготовило более 40 планов против Франции. Наполеон уже с 1809 года начал подготовку на Восток. Однако он не учел, что Россия уже однажды спасла Европу, встав стеной в 13 -14 веках на пути бесчисленных волн кочевников из центральной Азии.

Причинами событий войны 1812 года стали: столкновение претензий Наполеона на мировое господство со стремлением Александра I руководить европейской политикой. К 1812 году Наполеону осталось захватить для полного господства в Европе только Россию, на дороге, чтобы стать, как выражался сам император: "Властелином мира", стояла только она. Наполеон узнал, что Россия нарушила договор о континентальной блокаде. (Россия торговала с Англией под американским флагом). Конфликт в польском и германском княжестве. (Наполеон сгоряча присоединил к Франции герцогство Ольденбурское, а герцог приходился дядей Александру I), личные обиды и оскорбления. (Наполеон неосторожно напомнил Александру I о его личном участии в заговоре против отца. Русский император в ответ не принял сватовства Наполеона к великой княжне Анне Павловне). Он подвел войска к Варшаве и оттуда двинулся на Россию. Так началась война 1812 года.

В это время Россия уже вела две войны: с Турцией и Ираном. Таким образом, Россия не могла противопоставить Наполеону большую армию. Франция была занята только морской войной с Англией, для Франции Россия была основной и единственной целью на суше, и она могла сосредоточить полностью все силы на войну с Россией. К тому же в России были очень плохие дороги, что усложняло связь армии, подвоз всего необходимого для фронта, благо, что это было проблемой и для Наполеона, когда он вступил в Россию. В экономическом смысле Франция была более чем процветающей страной. Во Франции были развиты капиталистические отношения, поэтому денег на войну у Франции было более чем предостаточно.

Россия была почти полной противоположностью Франции - капиталистических отношений почти не было, господствовали феодальные отношения, сохранилось крепостное право, деньги в казну поступали от налогов и пошлин, все, что Россия имела, она добилась за счет угнетения народных масс и стараний богатых патриотов. У России были огромные запасы ресурсов, и они разрабатывались, но в основном на Урале и в центре России.

Тильзитский мир, заключенный между Россией и Францией, после поражения русских войск под Аустерлицем (1807), присоединение к континентальной блокаде привело к тому, что за 1808 - 1812 года внешняя торговля России сократилась на 43%. Франция не могла компенсировать этого ущерба, поскольку экономические связи с Россией носили поверхностный характер. На первый взгляд у России было мало шансов выиграть войну с Францией. С 1810 года Александр I начал подтягивать войска к западным границам империи, рассчитывая на удар в Польше, а не на территории России.

И Россия и Франция готовилась к войне. Со всей Европы сгонялись в армию Наполеона солдаты, свозились боеприпасы, продовольствие, фураж. К июню 1812 года армия, которую Наполеон называл "Великой", уже была готова к бою. Во главе их стояли прославленные маршалы и генералы. Французская армия была намного лучше укомплектована, чем русская армия. Русская армия всегда славилась недостатком хороших офицеров и мужественных простых солдат. Недостаток хороших офицеров объяснялся тем, что хотя и существовал Петровский закон - знать обходила его. Солдаты брались из простого народа: из крепостных крестьян. Русская армия славилась артиллерией, кроме артиллерии была еще одна гордость - Русская Императорская гвардия, она состояла из дюжих мужиков двухметрового роста и использовалось только в крайнем случае.

Во французской армии офицерские чины так просто не раздаривались - их нужно было заслужить. В армии были мужественные, дисциплинированные солдаты. Эти свои качества они показывали в каждой битве. Кроме того, у них был особый резерв, старая Гвардия, она состояла из старых, видавших виды солдат. Преимущество французской армии характеризовалось еще и тем, что она была больше и едина. Русская армия была разбросана по стране и делилась на четыре части. Правда, кроме армии существовали еще и партизанские отряды, которые сыграли большую роль в войне. После того, как наполеоновские войска вступили в пределы Смоленской губернии, широкие массы русского крестьянства поднялись на партизанскую борьбу. Партизаны в основном состояли из крестьян, которые располагались в уездах и губерниях. Крестьяне защищали свои деревни от французов.

"Великая армия" состояла более чем из 600 тысяч человек при 1372 орудиях. В нее входила элита французских войск - императорская гвардия под командованием маршалов Лефевра, Мортье, Бесьера, голландские пехотинцы, польские уланы. Помимо французов были поляки, прусаки, и немцы рейнского союза, испанцы и другие.

Это сразу наметило отставание войск центра и правого крыла. Стремясь осуществить окружение русской армии, Наполеон требовал быстрейшего продвижение для дезорганизации русского командования.

России тоже готовились к войне. Но руководил подготовкой ничего не понимающий в военном деле царь Александр l. Он слепо слушался своего военного советника бездарного самонадеянного прусского генерала Фуля. По плану Фуля русская армия была разделена на три части, которые были рассредоточены на фронте в 600 километров вдоль западной границы. Общая численность пограничных армий составляла 220 - 240 тысяч человек при 942 орудиях. 1 - я западная армия под командованием военного министра генерала от инфантерии М. Б. Барклая - де - Толли насчитывала 110 - 127 тысяч человек при 558 орудиях, и располагалась на линии от России до Лиды, то есть растянулась на 200 километров. 2-я западная армия под командованием генерала от инфантерии П. И. Багратиона в составе 45 - 48 тысяч человек при 216 орудиях. 3 - я западная армия, стоявшая на Волыни у Луцка под командованием генерала от кавалерии А. П. Тормасова - 46 тысяч человек при 168 орудиях. Цель, преследуемая Наполеоном - не дать соединиться 1-й и 2-й армиям, а разбить их по одиночке или навязать русской армии решающее сражение. Однако стратегический план Наполеона с самого начала дал трещину. На генеральное сражение русские идти не собирались, обоснованно считая, что для него время впереди.

Наполеон вступил в Россию 10 (22) июня 1812 года. В кратчайший срок понтонеры французского инженера генерала Эбленавели навели три моста. Русские лейб - казаки под командованием штабс-ротмистра Рубашкина задержать их не смогли. Главный удар Наполеон решил нанести на Москву и этим поразить Россию в сердце. Тактика Наполеона не изменилась, он хотел дать генеральное сражение и победив в нем, (в этом он не сомневался), уничтожить русскую армию.

Сражение под Смоленском

Наполеон подходил к Смоленску с армией в 180 тысяч человек, и а изнуренная армия Барклая-де-Толли могла выставить против него непосредственно 76 тысяч человек.

16 августа армия Наполеона уже стояла около стен Смоленска. А в 6 часов утра Наполеон начал бомбардировку города, и вскоре произошел первый штурм. Сражение шло, то утихая, то возгораясь весь день. Однако в девять часов (по полудню), когда сам Наполеон прибыл к Смоленску, он приказал отложить штурм на следующий день, до подхода главных сил. Император распорядился прекратить неудачные атаки и открыть артиллерийский и оружейный огонь по городу. Шквал огня обрушился на героических защитников Смоленска...

Из воспоминаний Иоганна Рейнгольда (Иван Романович) фон Дрейлинга о сражении под Смоленском:

"Закутавшись в плащ, привязав к руке поводья лошади, тихо лежал я - измученный, усталый, но спать не мог, и сердце напряженно ждало чего-то жуткого, таинственного; может быть, не я один, а все мы, молодежь, переживали в этот момент подобное, только не говорили об этом друг другу. Вдруг раздался звук трубы. Мы бросились на лошадей и думали, что нам прикажут наступать, но мы получили приказание отступать".2

2-ая западная армия находилась в это время под Могилевом, и хотела отвоевать его у французов, которые уже успели его оккупировать. И в это же время французы начали массивную атаку на Смоленск.

"Мы направились через Быхов, Пропойск, Мстислав влево, к Смоленску. Не разбирая ни дня, ни ночи, шли мы форсированным маршем, часто по непроторенным дорогам, лесом по тропинкам, переходили реки и болота. Два раза на дню мы спрашивались, и нам давали отдых, да и то не более часа. Раз на дню кормили лошадей, а в этот короткий промежуток времени старались что-нибудь сварить. А там опять на лошадей и дальше. Наконец мы в Смоленске. Цель наша достигнута. Здесь мы встретили 1-ую армию и соединились с ней. Враг следовал за нами стороной, и в самый день пребывания в Смоленске один из корпусов нашей армии имел сражение под городом. В этом сражении особенно отличилась легкая кавалерия.

Мы опять-таки не попали в сражение, а были только зрителями с высокой горы, куда явились по приказанию. Было это так. Ещё когда мы приближались к Смоленску, откуда уже давно слышался грохот пушечных выстрелов, нашей дивизии было приказано немедленно выступить. Все мы оживились, сердца наши были преисполнены энтузиазма, а желание поскорее помериться силой с врагом заставило нас из рыси перейти почти в галоп, только бы не опоздать! Мы прискакали - и все-таки, как я уже сказал, остались только зрителями. В первый видели мы, молодые солдаты, это зрелище и сожалели об одном, что не принимали в нем участия. Вечером я был в карауле на форпостах на левом фланге нашей дивизии, перед дефиле.

Три дня прожили мы под Смоленском бурно и весело. Два месяца мы терпели всевозможные лишения. Теперь мы брали от жизни всё и пользовались всем вволю, благо в городе ещё можно было достать всё что угодно. Смоленск расположен так, что из нашего лагеря открывалось обширное поле наблюдений. Всё это время можно было наблюдать, как вдали со всех сторон непрерывно шли на нас целые облака пыли. Они- то и показывали нам, какие толпы неприятелей на нас надвигалась. А на третью ночь 0бесконечные линии неприятельских сторожевых огней заполонили всю обширную равнину перед Смоленском, и конца им не было.

На четвертый день мы опять тронулись. Отступление наше к Москве продолжалось... После двухдневного кровопролитного сражения Смоленск, уже сожженный, был предоставлен неприятелю".

"Раздался по улицам и площадям гробовой голос жителей: "Отворены ворота в Москве!" Началось переселение из городов, уездов, из сел и деревень".2

"...Россияне достигают города Смоленска, и здесь воспоследовало последнее благополучное соединение 1-й армии со второю под командою генерала от инфантерии князя Багратиона.

Подходит также 5-го августа и неприятель к городу Смоленску с несметными силами и со всеми ужасами войны. Впереди города, за несколько верст, стояла дивизия пехоты под командою генерал-лейтенанта Раевского; вдруг, будучи атакована множеством кавалерии, почти пробиваючись, отступила... Соединясь с подкреплением, пришедшим из города, держался ещё несколько часов; но перед вечером возвратилась 1-ая армия из манёвра против одного корпуса французов, шедшего на город Поречье, выслала несколько колонн пехоты с артиллериею на валы города и в стены Смоленска... Российские войска 7-го числа августа от развалин и пеплу города Смоленска отступили и продолжали идти по дороге, ведущей к древней столице Москве, и неприятелю каждый шаг за ними был затруднителен и стоил крови".

После сражением под Смоленском, когда соединились 1-ая и 2-ая армии, на Государственном Совете рассматривались кандидатуры на пост главнокомандующего. Называлось много имен. Руководитель народной войной мог человек не только опытный в военном деле, но и авторитетный и любимый в армии, способный понимать и учитывать особенности этой войны. Таким человеком был ученик и соратник Суворова. Свет решил назначить 67 - летнего генерала от инфантерии М. И. Кутузова. Назначение Кутузова главнокомандующим произвело общий восторг и в войске и в народе. До этого еще времени без всякой взаимной смолвки, в один и тот же день, то есть июля 15-го, был он избран в начальники ополчения и на берегах Невы и на берегах Москвы-реки. Госпожа Сталь , гонимая Наполеоном за резкие и смелые отзывы, и находясь тогда в Петербурге, явилась к Кутузову, преклонила перед ним чело и возгласила своим торжественным голосом: "Приветствую ту почтенную главу, от которой зависит судьба Европы". Полководец наш ловкий и на поле битв и в обращении светском, не запинаясь, отвечал: "Сударыня! Вы дарите меня венцом моего бессмертия!" Некоторые это иначе высказывают: но тут дело не в словах, а в том, что дочь того Неккера, который 1789 года почитался решителем судьбы Франции, как будто бы свыше вызвана была на берега Невы вестницею о новом жребии и Франции и Европы. Петербург, Москва, Россия ожидали от Кутузова новой славы, новых побед, а усердные родные заранее венчали его и славою и победами.

Родился в 1745.Светлейший князь Смоленский, русский полководец, главнокомандующий во время отечественной войны, генерал-фельдмаршал. Кутузов, благодаря своей гибкой стратегии он одержал много побед, в том числе и Отечественная война.

Документы свидетельствуют, какую огромную работу проделал М. И. Кутузов после его назначения. Он уделял внимание буквально всему: плану военных действий и резервам, снабжению армии и состоянию дорог, организации ополчения и партизанских отрядов, медицинскому обслуживанию и отношению к пленным и так далее. Только такое понимание всех проблем могло быть залогом будущих успехов. Пока Кутузов ехал к армии, она с боями отходила на восток. Наполеоновские войска захватили значительную часть Российской империи. Ознакомившись с делами в армии, далее откладывать проведение генерального сражения было уже невозможно, и Кутузов принимает окончательное решение его дать. Народ и армия ждать больше не могут. Он дает соответствующий приказ исполняющему обязанности начальника главного штаба Л. Л. Бенншсену найти подходящую позицию. Командование остановилось на Бородинском поле, к которому армия стала подходить утром 22 августа.

Бородинское сражение

Вечером 22 августа главные силы русской армии остановились у села Бородина на новой Смоленской дороге, в 110 км от Москвы. К югу от села, километрах в пяти, была деревня Утица -на Старой Смоленской дороге. Развернувшись между ними на холмистой местности, русская армия преградила неприятелю путь на Москву. Когда главнокомандующий осматривал Бородинское поле, высоко в небе над ним парил исполинский орёл. "Куда он, туда и орёл", - вспоминал ординарец Кутузова. Это сочли за добрый знак.

Двадцать третьего августа, за два столетия до нашего тысяча восемьсот двенадцатого года, дружины русские отстаивали в стенах Москвы и Москву и Россию. Битвы их кипели среди храмов Божиих, пред лицом святыни отечественной. Весь заветный быт земли русской предстоял очам ополчения русского. Так было в двенадцатый год предков наших, и в день 23 августа 1612 года над Москвою и в Москве засветилась заря избавления Отечества. А в наш двенадцатый год августа 23 русский полководец в двенадцати верстах впереди Можайска при деревне или селе Бородине, принадлежавшем тогда партизану Давыдову, который сам сжег свой дом, тут полководец наш назначал место плоское, способное для битвы валовой. На этом плоском месте, на равнине Бородинской и под Семеновским, после предварительного распоряжения, сделаны были некоторые перемены".

А вот восоминания самого партизана Довыдова, которому и пренадлежит село Бородино:

"Между тем мы подошли к Бородину. Эти поля, это село мне были более, нежели другим, знакомы! Там я провел и беспечные лета детства моего и ощутил первые порывы сердца к любви и к славе. Но в каком виде нашел я приют моей юности! Дом отеческий одевался дымом биваков; ряды штыков сверкали среди жатвы, покрывавшей поля, и громады войск толпились на родимых холмах и долинах. Там, на пригорке, где некогда я резвился и мечтал, где я с алчностию читывал известия о завоевании Италии Суворовым, о перекатах грома русского оружия на границах Франции, - там закладывали редут Раевского; красивый лесок перед пригорком обращался в засеку и кипел егерями, как некогда стаею гончих собак, с которыми я носился по мхам и болотам. Все переменилось! Завернутый в бурку и с трубкою в зубах, я лежал под кустом леса за Семеновским, не имея угла не только в собственном доме, но даже и в овинах, занятых начальниками. Глядел, как шумные толпы солдат разбирали избы и заборы Семеновского, Бородина и Горок для строения биваков и раскладывания костров... Слезы воспоминания сверкнули в глазах моих, но скоро осушило их чувство счастия видеть себя и обоих братьев своих вкладчиками крови и имущества в сию священную лотерею!"2

Каждый день по улицам во все заставы, кроме Смоленской или Драгомиловской, тянулись вереницы карет, колясок, повозок, кибиток и нагруженных телег. Иные отправляли на барках всякие утвари домашние; иные увозили с собою и гувернеров детей своих. Упоминаю об этом не в укоризну, а скажу только, что такие вывозы и выезды крайне сердили и раздражали народ. Казалось, что Москва выходила из Москвы. Повестить явно и торжественно нельзя было: в таком случае и без входа в нее неприятелей, она сорвана б была с основания своего.

А в это время при буре нашествия и разгроме Москвы тогдашний добрый обер-полицмейстер Ивашкин строил большой деревянный дом под Новинским. С досадою взглядывая на эту стройку, прохожие говорили: "Вот еще и домы затевают строить!"

Сказывают, что в ночь после битвы Бородинской Барклаю-де-Толли поручено было сделать сильный натиск на полки Наполеона. Прибавляют, что в то самое время, когда Барклай готовился к отчаянному подвигу, получил он приказ отступить и что в пылу негодования изорвал бумагу и двинулся к Можайску. Это молва. Но то не молва, то было видимое зрелище, когда по мере отступления наших войск гробовая равнина Бородинская вдвигалась в стены Москвы в ужасном, могильном своем объеме! Солнце светило и не светило. Улицы пустели. А кто шел, тот не знал, куда идти. Знакомые, встречаясь друг с другом, молча проходили мимо. В домах редко где мелькали люди. Носились вести, что Мюрат взят в плен. Уверяли, будто бы государь в Сокольниках на даче у графа, где Платов имел с ним свидание. Слушали и не слушали: мысль, души, весь быт московский был в разброде.

А между тем под завесою пыли медленно тянулись повозки с ранеными. Около Смоленского рынка, близ которого я жил, множество воинов, раненных под Смоленском и под Бородиным, лежали на плащах и на соломе. Обыватели спешили обмывать запекшиеся их раны и обвязывали и платками, и полотенцами, и бинтами из разрезанных рубашек. В тот самый миг, когда я перевязывал раненого, ехал на дрожках тогдашний комендант Гессе. Соскоча с дрожек, он обнял и поцеловал меня.

Люди света большого, света блестящего! Скажите, что такое столицы европейские, если порыв вихря завоевательного, обширные вместилища и театров, и клубов, и ученых заведений, и маскарадов, и гульбищ народных в один миг превращает в безмолвную могилу и полумертвых и живых? А на поверхности нашей мрачной могилы отражались уже огни бивачные."

Как вы видите народ до Бородинского сражения был более спокоен, чем после Бородинского сражения, началась паника и народ не знал куда идти, и что делать.

Во всемирной истории очень мало битв, которые могли бы быть сопоставлены с Бородинским боем и по неслыханному до той поры кровопролитию, и по ожесточенности, и по огромным последствиям.

26 августа 1812 г. в половине шестого утра началось Бородинское сражение.

Вот как вспоминает Мешетич2 о начале битвы:

"С показанием на горизонте солнца, предвещавшего прекрасный день, показались из лесу ужаснейшие колонны неприятельской кавалерии, чернеющие, подобно тучам, подходящим к нашему левому флангу; из оных вдруг, как молния за молниею, одна за другой и с громом посыпались ядра градом на стан русской; палатки, ещё в некоторых местах стоявшие, как вихрем, ядрами оными были сняты, и кто в них покоился ещё, то заснул и вечным сном". Вообще о внезапном нападении Наполеона на Россию не может быть и речи, поскольку военное командование русских войск подготовило более 40 планов против Франции. Наполеон уже с 1809 года начал подготовку на Восток. Однако он не учел, что Россия уже однажды спасла Европу, встав стеной в 13 -14 веках на пути бесчисленных волн кочевников из центральной Азии. "Вставай Русс! (россияне) -смерть подошедшая будит и враг бодрствует! Стряхнулся наш левый фланг, уже Багратион давно на коне, и заклубился дым его батарей, и загрохотали, загремели почти залпы в неприятеля, но велик числом оный, всё увеличивает свои батареи и наступает ближе; уже храбрый Тучков сворачивает свои дивизии в колонны, чтоб дать верный отпор пулями в кавалерию, но смерть неумолима, почти везде двойное количество неприятеля губит целые ряды пехоты и расстраивается артиллерия".3

Наполеон намеривался прорвать русские позиции в центре, обойти левый фланг, отбросить русскую армию от Старой Смоленской дороги и освободить себе путь на Москву. Но обходной манёвр не удался: близ Утицы французы были остановлены. Основной же удар Наполеон обрушил на Багратионовы флешы. Их штурм продолжался почти непрерывно в течении шести часов. Багратион получил тяжелое ранение, командование флангом перешло к генералу-лейтенанту П.П. Коновницыну. Около полудня, ценой громных потерь, французы овладели укреплениями. Русские войска отошли на ближайшие холмы. Попытка французкой кавалерии сбить русских с новой позиции успеха не имела.

Ввиду больших потерь и пинима во внимание, что у Наполеона остался нетронутый резерв (Старая гвардия), Кутузов приказал утром 27 августа отойти с поля сражения.

1 Сентября в деревне Фили под Москвой состоялся военный совет, на котором Кутузов поставил вопрос, дать ли под стенами дервней столицы ещё одно сражение или отступить без боя. Ряд генералов (Бенингсен, Дохтуров, Уваров, Коновницин) настаивали на сражении. Барклай возражал, указывая, что в случае неудачного исхода армия не сможет быстро отступить по узким улицам большого города и произойдйт катастрофа. Кутузов тоже не был доволен позицией, занятой русской армией. "Пока будет ещё существовать армия и находится в состоянии противиться неприятелю, - сказал он, - дотех пор останется ещё надежда с честью окончить войну, но при уничтожении армии не только Москва, но и вся Россиябыла бы потеряна."

У предков наших до 1700 года день первого сентября был днем Нового года, днем пожеланий душевных, днем празднества и воспоминания, что этот день - день создания и рождения нашей земной обители. Почему же именно на другой день этого дня провидение послало тысяча восемьсот двенадцатого года могильную весть внешнего перерождения Москвы? Это его тайна. Наступил час вечерень. Колокола молчали. Узнав, что ночные удальцы московские, говоря просто, сбирались ухнуть на добычу и на грабеж, расторопный граф Ростопчин приказал запереть колокольни и обрезать веревки. Вдруг как будто бы из глубокого гробового безмолвия выгрянул, раздался крик: "Французы! Французы!" К счастью, лошади наши были оседланы. Кипя досадою, я сам разбивал зеркала и рвал книги в щегольских переплетах. Французам не пеняю. Ни при входе, ни при выходе, как после увидим, они ничего у меня не взяли, а отняли у себя прежнее нравственное владычество в Москве. Взлетя на коней, мы понеслись в отворенные сараи за сеном и овсом. В один день, в один час в блестящих, пышных наших столицах, с горделивой чреды прихотливой роскоши ниспадают до последней ступени первых нужд, то есть до азбуки общественного быта. Мелькали еще в некоторых домах и модные зеркала и модные мебели, но на них никто не взглядывал. Кто шел пешком, тот хватался за кусок хлеба; кто скакал верхом, тот нахватывал в торока сена и овса. В шумной, в многолюдной, в роскошной, в преиспещренной Москве завелось кочевье природных сынов степей. В это смутное и суматошное время попался мне с дарами священник церкви Смоленской божией матери. Я закричал: "Ступайте! Зарывайте скорее все, что можно!" Утвари зарыли и спасли. С конным нашим запасом, то есть с сеном и овсом, поскакали мы к Благовещению на бережки. С высоты их увидели Наполеоновы полки, шедшие тремя колоннами. Первая перешла Москву-реку у Воробьевых гор. Вторая, перешед ту же реку на Филях, тянулась на Тверскую заставу. Третья, или средняя, вступала в Москву через Драгомиловский мост. Обозрев ход неприятеля и предполагая, что нам способнее будет пробираться переулками, я уговорил братьев моих ехать на Пречистенку, где неожиданно встретили Петровский полк, находившийся в арьергарде и в котором служил брат мой Григорий, раненный под Бородиным. Примкнув к полку, мы беспрепятственно продолжали отступление за Москву. По пятам за нами шел неприятель, но без натиска и напора. У домов опустелых стояли еще дворники. Я кричал: "Ступайте! Уходите! Неприятель идет". "Не можем уходить,-отвечали они,-нам приказано беречь дома". У Каменного моста, со ската кремлевского возвышения, опрометью бежали с оружием, захваченным в арсенале, и взрослые и малолетние. Дух русский не думал, а действовал. Мы тянулись берегом Москвы-реки, мимо Воспитательного дома. Не доходя Яузского моста, я снял крестоносную свою шапку, оборотился к златоглавому Кремлю, осенился крестом и, быстро поворотясь к Москве-реке, сорвал с себя саблю и, бросая ее в реку, сказал: "Ступай! Погребись на дне Москвы-реки, не доставайся никому!"

Русские за Москвою, полки неприятельские в Москве, Наполеон перед Москвою. Кутузов за заставою сидел на дрожках, погруженный в глубокую думу. Полковник Толь подъезжает к русскому полководцу и докладывает, что французы вошли в Москву. "Слава богу,- отвечает Кутузов,- это последнее их торжество". Медленно проходили полки мимо вождя своего. Как переменились лица русских воинов от утра до вечера! Поутру отуманены были их взоры, но уста безмолвствовали. Вечером гневная досада пылала в глазах их и из уст исторгались громкие вопли: "Куда нас ведут? Куда он нас завел?" Облокотясь правою рукою на колено, Кутузов сидел неподвижно, как будто бы ничего не видя, ничего не слыша и соображая повестку: "Потеря Москвы не есть потеря Отечества!"

В версте от заставы встретил я Якова Ивановича Десанглена, служившего при армии военным чиновником по особенным поручениям. Поздоровавшись со мною, он сказал: "Поедем в главную квартиру. Там должны быть теперь все усердные сыны Отечества".- "Не поеду,-отвечал я,-до оставления Москвы я порывался стать перед Москвою не на месте чиновном, но наряду с ратниками. Я был остановлен и оставлен в Москве, дело мое кончилось с Москвою. А за стенами Москвы я бесприютный отец бесприютного семейства".

Между тем угрюмо сгущался сумрак вечерний над осиротевшею Москвою; а за нею от хода войск, от столпившихся сонмов народа и от теснившихся повозок, пыль вилась столбами и застилала угасавшие лучи заходящего солнца над Москвою. Внезапно раздался громовой грохот и вспыхнуло пламя. То был взрыв под Симоновым барки с комиссариатскими вещами, а пламя неслось от загоревшегося винного двора за Москвою-рекою. Быстро оглянулись воины наши на Москву и горестно воскликнули: "Горит матушка Москва! Горит!" Объятый тяжкою, гробовою скорбью, я ринулся на землю с лошади и ручьи горячих слез мешались с прахом и пылью. Приподнимая меня, брат Федор Николаевич говорил: "Вы сами предсказали жребий Москвы, вы ожидали того, что теперь в глазах ваших".-"Я говорил о сдаче Москвы,- отвечал я,- я предвидел, что ее постигнет пожарный жребий. Но я мечтал, что из нее вывезут и вековую нашу святыню и вековые наши памятники. А если это все истлеет в пламени, то к чему будет приютиться мысли и сердцу?"

В ночь с 31 августа на первое сентября бивачные огни отсвечивались перед Москвою, а в ночь второго сентября на третье они засверкали за Москвою, сливаясь с первым отблеском зарева пожарного. Русский арьергард остановился по Рязанской дороге верстах в четырех от заставы. Обыватели втеснялись в ряды воинов, обозы сталкивались, отшатнувшиеся отряды от полков отыскивали полки свои. Я полагал, что если б в это расплошное время Наполеон бросил полка три конницы, он сильно бы потревожил нас. Но в Наполеоне не было уже полководца Бонапарта. За Драгомиловскою заставою он ждал послов: и-никто не откликался. Он требовал к себе и графа Ростопчина, и коменданта, и обер-полицмейстера: и никто не являлся. Кутузов ввел его в Москву и провел, то есть обманул. А Наполеон, затерявшись в недоумении, в первых своих военных известиях повестил, что будто бы русские в расстройстве бегут вслед за обозами и сокровищами по Казанской дороге. Часов до двух спал я на биваках сном крепким. На другой день вместе с братьями пристали мы к корпусу генерала Дохтурова. Тут же был и граф Ростопчин, но я с ним не видался. Ночью, кажется, с третьего на четвертое сентября дан приказ к боковому движению. Подполковник Букинский, очень хороший офицер, заступивший место Манахтина при штабе Дохтурова, сказал нам, что по всем поименованным в приказе селениям армия сближается с Москвою. Множество было предположений и догадок, но никто не попадал на настоящую цель Кутузова. На другой день около полудни мы оставили армию в десяти верстах от Бронниц.

Зная твердо историю, Наполеон должен был знать, что необычайные обстоятельства вызывают и необычайные усилия к защите жизни и родных пепелищ. Он мог припомнить, что при нашествии Ксеркса, а потом Мардония, вызвав в помощь всю природу, греки превратили в сторожевые повестки и горы, и холмы, и буераки, и вершины лесов. Перекликаясь таким образом посредством предметов безгласных, в один день на двух отдаленных местах, при Платее и Микале, они поразили и огромили персов. Появились и у нас в годину необычайную отряды поселян с своими вестовыми и условными знаками, с своею народною тактикою, которая часто расстроивает ученую тактику. Быстро разлетевшееся воззвание на три горы скликивало и соединяло московские дружины поселян.

ПОЖАР МОСКОВСКИЙ

Между тем, когда Мюрат ощупью отыскивал русское войско, исполинская Москва в обширном объеме своем тонула в море огненном.

Это описание заимствовал я из стихов, изданных в Париже 1832 года./p>

Бланшар, сочинитель стихов, назвал их огнем небесным. Кому, чем и как было гасить в Москве огонь небесный? Кто жег Москву? Никто. В "Правде" графа Ростопчина, напечатанной им на французском языке в Париже, в этой правде все неправда. Полагают, что он похитил у себя лучшую славу, отрекшись от славы зажигательства Москвы. Если можно угадывать неисповедимые судьбы провидения, то эта слава, без всякого исключения, принадлежит Москве, страдавшей и отстрадавшей и за Россию и за Европу. Как владелец села Воронова, граф мог его сжечь, а при Наполеоне Москва отдана была на произвол провидения. В ней не было ни начальства, гаи подчиненных. Но над нею и в ней ходил суд божий. Тут нет ни русских, ни французов: тут огнь небесный. Горели палаты, где прежде кипели радости земные, стоившие и многих и горьких слез хижинам. Клубились реки огненные по тем улицам, где рыскало тщеславие человеческое на быстрых колесницах, также увлекавших за собою быт человечества. Горели наши неправды, наши моды, наши пышности, наши происки и подыски: все это горело, но-догорело ль? А отчего за два столетия, то есть 1612 года, в земле русской все стремилось к Москве и в Москву; и отчего 1812 года все выселялось из Москвы и за Москву? Отчего 1612 года заключали спасение России в стенах Москвы и отчего о той же Москве 1812 года торжественно повещено было, что сдача Москвы не есть потеря Отечества? Это решит история, когда созреют события и когда она вызовет перо историка. Но я замечу только, что сдачи Москвы не было. По правам народным сдача происходит на положительных и определительных взаимных условиях. Милорадович просто сказал начальнику авангарда французов, что если он завяжет при переходе наших войск на улицах московских бой, то он зажжет Москву. Это угроза, а не условие. Итак, еще повторяю: Москва была не сдана Наполеону, а отдана на суд божий.

Генерал Бутурлин в записках или в Истории своей о 1812 годе увенчивал графа Ростопчина славою римского героя, отдавшего Москву в жертву пламени пожарного. Это было сказано в первом издании, а во втором сочинитель объявляет, что он давал читать рукопись свою графу и что граф не предъявил никакого возражения касательно пожара московского. "Но,- продолжает сочинитель,- увидя "Правду" графа Ростопчина, напечатанную на французском языке в бытность его в Париже, я предположил, что при нем был какой-нибудь человек решительный, совершивший великий подвиг пожара московского".

Это смысл, а не перевод. Подлинника у меня нет. 1835 года в сентябре месяце приехал я из Смоленска в Москву и посетил одного из наших литераторов, приятеля моего. Увидя меня, он вскричал: "Отыскал, отыскал того, кто сжег Москву: это вы. Вы были у графа Ростопчина при особенных поручениях, и я передам потомству в записках моих, что пожар московский ваше дело". "При особенных поручениях 1812 года я был, духу народному давал направление, но Москвы не жег и не сжег". Я говорил, что если над Москвою ударит роковой час, то, подобно афинянам, обрекшим пламени Афины при нашествии Ксеркса, и мы, сыны России, не усумнимся подвергнуть Москву такому же жребию. Снова и теперь повторяю: Москву жег огонь небесный. Провидение окинуло в очах Наполеона гробовою завесою и прошедшее и настоящее и будущее. Он действовал отдельно от войска своего, отдельно от политических событий.

От Смоленска до Москвы Наполеон шел через огненное море, как же было ему мечтать, что в огненном потопе пожара московского он вынудит мир? Война 1812 года, война скифская все отдавала в жертву разрушения. Но, еще повторяю: в России Наполеон затерялся в Наполеоне. Все шло не по нем и мимо него. А потому солгал бы граф Ростопчин, если б на свой отчет взял пожар московский, несправедливо укорять в том и Наполеона. Москва, брошенная круглою сиротою на ратном распутье, Москва горела и сгорела. Потомство не станет из пучины пожара московского выкликивать имен. Взглянув на объем 1812 года, оно скажет: "Москва горела и должна была сгореть. Трубы были вывезены, огни бивачные пылали по улицам, гасить их никто не подряжался. В стенах Москвы воевали и голод, и страх, и огонь, и пожар".

Как вы заметили воспоминания Глинки были очень серьезны, он переживал за Москву, за своё Отечество. Он хотел борться за неё и не пустить французов в Москву.

Партизанская война

Партизанское движение являлось ярким выражением народного характера Отечественной войны 1812 года. Вспыхнув после вторжения наполеоновских войск в Литву и Белоруссию, оно с каждым днем развивалось, принимало все более активные формы и стало грозной силой.

Поначалу партизанское движение было стихийным, представляло собой выступления мелких, разрозненных партизанских отрядов, затем оно захватило целые районы. Стали создаваться крупные отряды, появились тысячи народных героев, выдвинулись талантливые организаторы партизанской борьбы.

Кутузов, быстро оценил значение партизанской войны, стал засылать в тыл неприятеля летучие кавалерийские отряды. Пользусь поддержкой населения, они наносили чувствительные удары по врагу. Одним из первых пошёл в партизаны поэт и гусар Денис Васильевич Давыдов (1784 - 1839).

Давыдов послал к князю Багратиону письмо следующего содержания:

"Ваше сиятельство! Вам известно, что я, оставя место адъютанта вашего, столь лестное для моего самолюбия, и вступя в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу и по силам лет моих, и по опытности, и, если смею сказать, по отваге моей. Обстоятельства ведут меня по сие время в рядах моих товарищей, где я своей воли не имею и, следовательно, не могу ни предпринять, ни исполнить ничего замечательного. Князь! Вы мой единственный благодетель; позвольте мне предстать к вам для объяснений моих намерений; если они будут вам угодны, употребите меня по желанию моему и будьте надежны, что тот, который носил звание адъютанта Багратиона пять лет сряду, тот поддержит честь сию со всею ревностию, какой бедственное положение любезного нашего отечества требует. Денис Давыдов".

Давыдов очень любил свою Родину и потому стремился помочь ей в силу своих возможностей.

Один раз, когда Двыдов был неподалекуот главной квартиры его пригласил светлейший князь Дохтуров. А когда Давыдов пришел, то Дохтуров подозвал его "...к себе и сказал: "Я еще лично не знаком с тобою, но прежде знакомства хочу поблагодарить тебя за молодецкую твою службу". Он обнял меня и прибавил: "Удачные опыты твои доказали мне пользу партизанской войны, которая столь много вреда нанесла, наносит и нанесет неприятелю"."

Прошло несколько месяцев посе того как Давыдов стал партизаном, а он уже хорошо известен. Этот человек как я уже сказал любит свою Родину и поэтому он так старается ради неё.

Война 1812 г. не случайно получила название Отечественной. Народный характер этой войны ярче всего проявился в партизанском движении, которое сыграло стратегическую роль в победе России. Отвечая на упреки в "войне не по правилам", Кутузов говорил, что таковы чувства народа. Отвечая на письмо маршала Бертье, он писал 8 октября 1818 г.:

"Трудно остановить народ, ожесточенный всем, что он видел; народ, который в продолжение стольких лет не знал войны на своей территории; народ, готовый жертвовать собой для Родины...".

Деятельность, направленная на привлечения народных масс к активному участию в войне, исходила из интересов России, правильно отражала объективные условия войны и учитывала те широкие возможности, которые проявились в национально - освободительной войне.

Разгром и изгнание наполеоновской армии

"Не одна стужа расстроила и истребила французскую армию, потому что второй и девятый корпуса сохранили совершенный порядок, невзирая на претерпение такой же стужи, как и главная армия. Стужа, сухая и умеренная, сопровождавшая войска от Москвы до первого снега, была более полезна, нежели гибельна. Главные причины злополучия, постигшего нашу армию, были: во-первых, голод, потом беспрерывные переходы и кочевья и, наконец уже, стужа, когда она была сопряжена со снегом. Что касается до лошадей, то сытыми они весьма легко переносят стужу, сколь она ни жестока. Они гибли не от нее, а от голоду и усталости..."

В начале октября у села Тарутина произошло сражение между французким авангардом и частями русской армии. Французы отступили с большими потерями.

"Бой Тарутинский был приступом к новой войне. Начало шестимесячной войны называю оборонно-отступательным. Оружие русских отражало оружие нашествия и уступлением земли заполоняло его.

Вторая война, война отрядная и отдельных корпусов.

Войне третьей после Малого-Ярославца не найдем названия ни в каких тактиках. То была, с одной стороны, война изгнания, а с другой - война бегства, война с грозными бурями убийственной зимы, война с смертью голодной, война, изрывавшая повсюду могилы нашествию."

Будто-бы для того, чтобы "наказать" русских, Наполеон 7 октября вывел свою армию из Москвы. Передовые части двух армий встретились у Малоярославца. Пока город переходил из рук в руки, подошли главные силы. Перед Наполеоном встал вопрос: давать ли генеральное сражение чтобы прорваться на Калужскую дорогу, или отступать по Смоленской, где его ожидали сожженные и разграбленные села и озлобленное население.

"Два отшиба потрясли до основания власть и господствование Наполеона, казавшиеся неколебимыми. Отшибы эти произведены были двумя народами, обитающими на двух оконечностях завоеванной и порабощенной им Европы: Испаниею и Россиею. Первая, противуставшая французскому ополчению, одинокому, без союзников и без Наполеона, сотрясла налагаемое на нее иго при помощи огромных денежных капиталов и многочисленной армии союзной с нею Англии. Последняя, принявшая на свой щит удары того французского ополчения, но усиленного восставшим на нее всем Западом, которым предводительствовал и управлял сам Наполеон, - достигла того же предмета без всяких иных союзников, кроме оскорбленной народной гордости и пламенной любви к отечеству. Однако ж все уста, все журналы, все исторические произведения эпохи нашей превознесли и не перестают превозносить самоотвержение и великодушное усилие испанской нации, а о подобном самоотвержении, о подобном же усилии русского народа нисколько не упоминают и вдобавок поглощают их разглашением, будто все удачи произошли от одной суровости зимнего времени, неожиданного и наступившего в необыкновенный срок года."

Заключение

История мировой цивилизации богата событиями, которых ничто не в состоянии изъять из памяти народа. События эти всегда неординарны. Они связаны в первую очередь либо с массовыми движениями - революциями и восстаниями, либо с катаклизмами внешними - войнами. Без войны, увы, человечество ещё не научилось жить.

Но войны бывают разные: справедливые и не справедливые и соответственно захватнические и национально-освободительные. Вторжение войск на чужую территорию ничем не может быть оправдано. И народ берётся за оружие, когда враг посягает на его священную землю. И подвиг этот остаётся в веках.

Для России такой войной стала первая Отечественная война 1812 года. С огромным интересом мы изучаем все источники, которые остались нам в наследство от Великого прошлого.

Благодаря современникам и участникам войны 1812-го г. можно представить истинную картину грандиозной войны. В своей исследовательской работе я рассмотрел материалы современников, которые и столетия спустя не утратили своей научной ценности, которые постоянно пользуются спросом не только специалистов, но и массового читателя. Изучая материалы прошлого можно понять не только причины войны, её течение, но и сделать выводы для настоящего момента.

В "дневниках" Давыдова я увидел в первые для себя огромный пласт жизни русского общества, русской армии. У Давыдова есть много блестящих очерков, расскрывающих подвиг русского народа в борьбе с наполеоновским нашествием. Проникаешься той атмосферой патриотизма людей идущих на смерть.